- Ну? Как тебе моё опекание? – Нора выдохнула к потолку аккуратные колечки дыма. – Нравится?
- Офигенно, - сказал я искренне. – Омлет выше всех похвал. Слушай, а у вас тут всегда такие ветра?
- Ну, конечно, только ради тебя и в честь твоего приезда.
Я засмеялся. Мы уютно валялись на разложенном диване и вовсю легально курили, радостно пользуясь отсутствием Вероники.
Утро прошло безмятежно, и я ловил себя на том, что чувствую неуместное облегчение от того, что не нужно никуда переться по тёмным улицам навстречу ветру. Всё-таки, я разгильдяй.
- Дисциплина – это, конечно, правильно, - разглагольствовал я, глядя на две пары босых ног, вальяжно задранных на спинку дивана, одна пара была с красным педикюром. - Строгая дисциплина - это вообще жизненно необходимо. Нужно вставать рано и приносить пользу человечеству. Строгая дисциплина - это наше всё. Но как же хорошо, когда её нет. Потому, что, когда нет дисциплины, есть свобода.
Нора хмыкнула, стряхнула пепел в пепельницу стоящую между нами, подняла к потолку глаза и нараспев задекламировала:
- На каждом луче рассвета, на море, на кораблях, на безумной горной вершине, на хитроумной тропе я имя твое пишу – свобода…
- Вот, - сказал я, поднимая палец. – Этот парень знал, что такое свобода.
- Почему ты думаешь, что парень? – подняла бровь Нора.
- Женщина так не скажет, - уверенно сказал я. – Колись, это Бодлер?
- На лампе, во тьме зажжённой, - продолжила Нора тем же тоном, - на каждой потухшей лампе, на уличных столпотвореньях, на одиночестве голом я имя твоё пишу – свобода…
Она задумчиво помолчала, потом повернулась ко мне.
- Не Бодлер. Поль Элюар. Ладно, раз у нас пошла с утра такая развратная свобода, колись теперь ты, что у тебя там на уме? Что придумал? Я же вижу по глазам. Я знаю, ты не всё скажешь Вике. Но ты тоже знай, чудовище: что бы ты ни собрался делать – я на твоей стороне.
Я подумал. Правильно она угадала: я уже всё решил вчера вечером, когда, отоспавшись, получил возможность внятно соображать. Выходной день был как нельзя кстати.
- Норхен, - я тоже доверительно повернулся к ней, - у меня в ближайшее время не будет такой возможности. Я должен ехать сегодня.
- Ну и правильно, - согласилась Нора. – Я с тобой. Буду продолжать свои опекания. За кустиком там посижу. Я свободна до семи вечера.
- А что будет в семь вечера? – удивился я.
- В восемь. В восемь будет ресторан «Астория». Группа граждан из дальнего зарубежья. Я толмачу. В семь мне нужно быть дома, чтобы успеть рожу накрасить. За мной пришлют машину.
Я покачал половой. Мельком подумал, что совсем ничего не знаю о жизни Норы, хотел было что-то спросить, но она уже вставала, подбирая полы длинного халата, гасила сигарету в синей пепельнице и шлёпала в кухню варить вторую порцию кофе.
Да, всё складывалось удачно сегодня. И то, что Нора будет рядом – это хорошо. Не так тоскливо, как одному, и - что говорить, надо признаваться – не так страшно, как одному.
Можно будет считать, что мы просто едем вдвоём прогуляться в незнакомый подмосковный город, и не так обидно будет, если всё сорвётся.
С утра я рассказал про все свои вчерашние злоключения, и Нора, к моему удивлению, не иронизировала, не цитировала упаднических поэтов и не изображала бабушку-одесситку, а выслушала всё серьёзно.
- Скорее всего, ты ошибся, - вынесла она вердикт. – Белых шапочек по Москве тысячи.
- А почему она ехала одну остановку?
- А что это доказывает? Если человек находится возле метро и ему нужно на Юго-Западную, почему бы ему не проехать одну остановку? Не пешком же иди пять километров.
- Пять? – я удивился. – А я-то думал… ну, два…
- Какие там два. Ты бы тащился минут сорок, дорогой паломник, - сказала Нора. - Почему, кстати, на следующий поезд не сел?
- Знаешь, не догадался, - подосадовал я задним числом. - Откуда-то в голове было, что она непременно пойдёт мне навстречу. Вот и кинулся на перехват. Глупо. Дурак. В общем, считаешь, это не она?
- Маловероятно, - покачала головой Нора. – Вот если бы она работала на Вернадского где-то тут. Вышла с работы возле метро, ну и село доехать на конечной. Вот это правдоподобно. Сейчас жалею, что не расспросила её поподробнее. Но кто ж знал-то, что всё вот так выйдет.
Да, вот - никто не знал. И не мог знать. Что вот так в одночасье вдруг кончится одна моя жизнь и начнётся другая, в которой все встанет на дыбы. И рассыплется то, что было накрепко связано, и разобьётся то, что было целым, и всё оборвётся на полуслове. Вот кто это знал? И я не знал, и она не знала, и она не придумала ничего лучшего, чем взять, уехать и потеряться…
И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг… Чёрт, чёрт, это правда!..
Нора неслышно вошла с двумя чашками кофе.
- Ну-ка, напрягись ещё раз, - она села рядом и протянула мне одну чашку. - Вспомни точно, как она сказала про работу.
- Эх, Норхен... - я невесело усмехнулся. - Вот о чём мы тогда говорили меньше всего, так это о работе. В общем, она сказала, что её позвали в её институт, - я отхлебнул кофе. - Двадцать второго ей было выходить. Это всё, что я знаю.
- А этот институт - часом не Университет? Не МГУ? Она же и в МГУ училась, ты говорил.
- Да, училась. А какая разница?
- Разница большая. Если человек крутится в системе МГУ, он может оказаться здесь. Может очутиться где-то поблизости.
- Да?! – я воззрился на Нору с новой надеждой.
- Что «да»? Ты остановки-то свои помнишь? А ну-ка, давай перечисляй ближние, - потребовала Нора. - Выучил? Я тебе велела выучить.
- Спортивная… - неуверенно вспомнил я и задумался. - Ленинские горы… вроде потом…
Я потёр лоб и совсем уже неуверенно пробормотал:
- Университет?..
- Ну вот! - припечатала Нора и отпила кофе.
- Что «ну вот»? – нахмурился я. – Это что, и есть МГУ? Прямо вот тут?
- Ну, не прямо вот тут… далеко не вот тут. Но по нашей же ветке. Тебе Вика, что ли, не говорила? Вы раз десять уже мимо ездили.
- Подожди... – я недоумённо посмотрел на Нору. – Подожди… значит, она может быть тут, рядом? – надежда моя разом затрепыхала крылышками, и я прямо почувствовал это трепыхание в груди. – Но… она бы тогда села в поезд раньше! Почему она на Вернадского садилась?
- Ну, так она и села раньше, - кивнула Нора. – А на Вернадского вышла вместе со всеми пропустить сходящих – тут же по полвагона выходит в час пик. Вышла – а потом обратно зашла.
Я замер с чашкой в руке.
Это очень походила на правду. Вполне могло так быть – выйти, чтобы не толкаться, и потом снова зайти…
- Это же правда, похоже! Слушай, а что если сейчас зайти в Университет и поискать её там? – загорелся я.
- Зайти? – Нора опять иронически воздела бровь. – Совсем обалдел? И тут заходит в МГУ один паломник, - пропела она на мотив «Дерибасовской». - Не сходи с ума. Давай, как решили: сначала к предкам её съездишь, а потом будем голову ломать, - она посмотрела на часы. – Сегодня пятница, она, наверное, по субботам работает, так что сегодня ты её однозначно не застанешь, но хоть на дом посмотришь... Ступай, супу поешь на дорожку, я разогрела. Найдём мы твою принцессу, не плачь…
продолжение следует. http://proza.ru/2020/05/22/1044